В подборке рассказывается о том, как путем скрещивания удалось вывести гибрид щегла, поющего голосом канарейки.
В мире увлечений
В мире увлечений.
О голубеводе из села Трудовое Симферопольского района Леониде Бойко и его почтарях уже писал в нашей газете, повторяться не буду. Но так уж устроен этот человек, не может без того, чтобы чем-нибудь новеньким не удивить гостя. На сей раз он удивил меня хохлатыми утками, говорящими волнистыми попугайчиками и … голосом канарейки поющим щеглом.
О таких как Леонид говорят:
— Легкая у него рука!
На усадьбе у Бойко в жутком беспорядке буквально валяются на земле виноградные лозы.
— Лёня, ты бы хоть на шпалеру виноград поднял, — вразумляю его.
— Да некогда, пойми, новую голубятню строю…— А виноград, … он и так родит.
Леонид с усилием поднимает лозы, а на них — мать честная! — янтарем налитые увесистые грозди! Это же надо, мне, чтобы вырастить такие, не то, что на шпалере держать лозы приходится, а еще и удобрять почву, регулярно поливать кусты надобно, опрыскивать их против всяческих болезней и вредителей. А тут вот растут как горох при долине и такие изумительные грозди! Вот уж действительно, легкая рука.
Обогнув голубятню, попадаем на другой птичий двор — утиное царство. Лениво переваливаясь с ноги на ногу, важно расхаживают краснобородые индоутки, серые кряквы, белые пекинские и … хохлатые.
— Купила жена когда-то утят, а среди них, когда подросли, оказалось несколько хохлатых уточек. Жене настрого приказал, чтобы в трату их не отдавала, оставили на размножение, для красоты. В каком-то журнале вычитал, что в стране выставки оригинальной птицы устраивают, вот и хочу своих качек повезти, пусть люди дивятся. Видишь, красавицы, какие!
В курятнике хозяин, взяв за крылья, снял с гнезда наседку: в гнезде под курицей, оказалось, сгрудились, согреваясь щедрым материнским теплом «мачехи», … утята.
А вот еще одно, как оказалось потом, необычное строение: в помещении, в сколоченных из дощечек гнездах гнездятся волнистые попугайчики. Под крылышками матерей копошатся еще голые не покрытые пером птенцы, а в обтянутых сеткой вольерах перепархивают, волнисто трепеща крыльями взрослые птицы.
— И говорящие есть?
— Есть и говорящие … А что, немного тренировки и заговорит. Речь, правда, чаще невнятная, но иногда … так врежет правду–матку, ну прямо в точку! — отзывается об этой птице её хозяин.
А рядом волнующая душу заливистая, переливающаяся многими тонами и отголосками слышится песнь канареек. Но что это, среди желтых, краснодеревных отличаю вдруг пестренькую, темно-серо-белую птичку…
— Щегол,— поймав мой вопрошающий взгляд, — пояснил хозяин двора, — На дереве гнездо было, да кот видимо добрался, разорил, одно яйцо лишь осталось. Взял я его и подложил под канарейку. Когда вылупившийся птенец подрос, скрестил его с канарейкой, а вот этот — их отпрыск. Слышишь, как поет, из хора канареек не выпадает. Жаль только потомства от него не будет: гибрид ведь все-таки.
И опять, собираясь в Трудовое, тешу себя надеждой, что с легкой руки Леонида многому еще буду удивлен здесь.
Знаю, найдутся люди, которые скажут:
— Подумаешь, птичками человек увлекается, не серьезно все это.
Серьезно, да еще как серьезно! В наше время, когда научно-технический прогресс, опираясь на достижения химии, губит природу, уничтожает ее красоту, ту самую, которая, по словам Достоевского, спасает мир, находятся, к счастью люди, которые спасают саму эту красоту, берегут ее, дарят людям… И низкий поклон им за это!
В. Пащенко, литературный редактор.