Публикация об увлеченном органическим земледелием садоводе и виноградаре Александре Власове из Севастополя, об его опыте выращивания садовых культур и винограда на залуженном участке.
Человек и его дело
Человек и его дело
— В общем-то увлечений у меня много, но всегда к чему-то неосвоенному тянет. Вот и этот инструмент освоил, — говорит мой собеседник, снимая со стены гитару.
Лихо берет аккорд и стонущие струны взрываются огненной пляской ночных костров, скачут галопом, будто рвущиеся из под седел, уносящиеся в звездную ночь неудержимые кони. Они, кажется, готовы прорваться сквозь стены городской квартиры в ту далекую забытую вольную жизнь, овеянную стенными ветрами, дымом цыганских костров, сверкающую в ночи мириадами звезд…
Этот чудный миг оборвался вместе с последним аккордом. Гитара возвращается хозяином на свое место.
— Ну а теперь — на дачу, — говорит мне Александр. — Извини, машина в ремонте, придется пешочком топать. Тут недалеко.
Утренний морской бриз веет бодрящей прохладой, но солнце уже заставляет лосниться под его лучами асфальт. Мы идем окраиной Севастополя и невольно в голову лезут сравнения с окраинами моего родного стольного града — Симферополя, с их рытвинами, ухабами, свалками, мусорками… Сравнения, сами понимаете, не в пользу крымской столицы. К моему горькому сожалению.
… Звякнула калитка и мы попадаем в маленький изумрудный рай! Первое, что пробуждает во мне увиденное, воспоминание об одном замечательном для нас событии. В августе прошлого года отмечали мы восьмидесятилетие отца его сына Александра, моего земляка-казахстанца Михаила Акимовича Власова — известного в Крыму виноградаря, который создал у себя в Геройском Сакского района на тридцати сотках земли образцовый виноградник с теплицей и маточником открытого грунта, питомником, испытал у себя на винограднике более сотни комплексно устойчивых сортов винограда.
Так вот тогда Александр, по образованию судовой механик, по роду службы военный связист, а ныне пенсионер, работающий на предприятии по ремонту судовой аппаратуры, поздравляя отца, сказал:
— Я еще не садовод, а только учусь… Но буду настоящим садоводом. Ведь у меня очень хороший учитель — мой отец.
И вот теперь, когда отца не стало, Александр решил, что ему, как сыну, следует взвалить нелегкую отцовскую ношу на свои плечи, отдать саду и винограднику все, чему он его научил.
Побывав на садовом участке Александра Михайловича Власова в Севастополе, могу засвидетельствовать, что сын у отца — достойный ученик.
Маленький изумрудный рай. Почему такое сравнение? Ну представьте себе — залуженный сад, трава здесь не выпалывается, лишь время от времени хозяин скашивает ее. Вот и искрятся сейчас, переливаясь изумрудами, и эта трава, и поднимающиеся над ней кусты смородины, а над ними розовоцветные яблони, груши, сливы, персики, виноградные лозы, кизил, инжир. И все это в буйной зелени, цветах и завязывающихся плодах.
Увидев в глазах моих немой вопрос, хозяин сада наклонился, сорвал пучок травы и тут же бросил.
— Вот так с ней поступаю. Пусть лежит, преет, будет мульча. Это у Николая Курдюмова вычитал, что земля не должна быть голой…
Ну вот, еще один поклонник кубанского писателя-пропагандиста органического земледелия выискался. Хорошо ему. Над ним не висит дамоклов меч специального образования, он в некотором смысле вольная птица: куда хочу — туда лечу. Вычитал что-то, нашел для себя полезным — опробовал, получилось — начал применять. Ведь это сама природа доказала, и не двумя веками, испытаний, как химия, миллионами лет апробировала она то, что пытаются доказать сейчас Николай Курдюмов и другие «сеятели доброго, разумного, вечного». Своими лесами доказала: в них никто не пашет, а деревья под прикрытием листовой мульчи растут себе спокойно.
Химия тоже доказала. Только вот что? Да то, что мы у себя на огороде помидор нормальный не вырастим: фитофтора сожрет. Нитраты, нитраты… Какой только гадостью она нас не травит! Апробированной, кстати.
Александр Власов решил жить в ладу с природой. И, если конечно, жадная рука химии не дотянется до его участка, то все у него будет как надо.
В органическом земледелии каждый ищет свой путь. Кто выбирает самое лучшее средство мульчирования — солому, кто — опилки. Это уж кому что доступно. Александр косит на мульчу траву.
Грамотный специалист, увидев его насаждения, непременно затеет спор. Будет говорить, увидев персик по соседству с виноградом, о затенении, о площади питания. А тут еще подпокровные кусты смородины белой, красной, золотой, крыжовника колючего и неколючего, уже завязавшиеся плоды инжира (сорт Долматский — плод в кулак, плодоносит два раза в сезон). И все это нормально растет, плодоносит.
— А в дикой природе как, — замечает садовод. — Лоза виноградная ищет опору, лезет на дерево, кустарники растут под покровом больших деревьев. У меня, например, черная смородина только в тени деревьев и растет. Иначе эту северянку наше южное солнце спалит.
Словом, у него это получается.
Глядя как младший Власов орудует прививочным ножом, отметил для себя:
— Да, он действительно кудесник.
— Смотри, показывает он мне, как бы поймав мою мысль, — это так просто.
На подвое хурмы специальным ножом делает сверху вниз тонкий срез и, вырезав участок коры, снимает его, нижнюю же часть среза немного продолжает, чтобы можно было под кору завести привойный срез с почкой. Легким движением руки почку прикладывает к срезу, заведя внизу под кору, туго обматывает лентой, вырезанной из тонкого пищевого пакета, а сверху, для плотности, изолентой. Прививка готова.
— А теперь пойдем, покажу, как зизифус прививать.
Зизифус он сеет семенами. Когда сеянцы поспеют к прививке, прививает в расщеп. Тоже вроде ничего сложного. Главное только, чтобы быстро и не под палящими лучами солнца, а вечерком, когда попрохладнее. Тут главное, чтобы привой и подвой были по толщине одинаковы. На подвое делается расщеп, а в него плотно и так, чтобы не выступали сбоку края, вставляется клинышком заостренный черенок привоя. И также как и почку прививщик плотно заматывает прививку вначале пленочной лентой, а потом изоляционной.
Признаться, я небольшой поклонник кизила. Вернее, был. До тех пор, пока Александр не угостил меня его ягодой, перетертой с сахаром. Ягода прошлогоднего урожая, а вкус… Ну точно, как у той красно-черной, начинающей перезревать, только что снятой с дерева. Изумительный вкус!
Так вот этот самый кизил у него на участке — приоритетная садовая культура. Участки Александр приобретал в разных местах и теперь ему приходится, как говорится, разрываться между двумя огнями. Но кизил у него растет везде. Оно и понятно, ему не нужны средства защиты — он всегда с урожаем целебной ягоды. Сорта — ранний Елена, поздний Пак, а еще Семен, Элегант, Желтый и другие.
Я удивился тому, что на кизиле у него необычно много завязи. Александр пояснил:
— Он у меня весь привитой, плодоносить начинает на второй год после прививки. Потом регулярно его обрезаю. Верхние ростковые побеги срезаю, а потому усиленно закладываются плодовые.
По натуре он, как и его отец, экспериментатор. Мне часто приходилось слышать от опытных садоводов, выращивающих зизифус, что им не удавалось укоренить его, даже зелеными черенками. У Александра получилось. Он показал мне укоренившиеся без прививки саженцы, попутно объяснил, что укореняются только сорта, дающие поросль.
Сортов малины у него много, но предпочтение он отдает сорту Харитейдж. Это ремонтантная малина, плодоносящая до глубокой осени. Плоды крупные, хорошего вкуса. Осенью, после плодоношения, растения срезаются под корень, а вместе с ними «срезают» и убирают из сада всяческие «болячки» и вредителей малины.
Есть у него оригинальные сорта, яблони: Эрли Мак, Виста — белая, Аромат Де варе, раннее Самаркандское Квинти привил, Либерти. А вот персик разочаровал. Какой уж год губят урожай то зимние морозы, то весенние заморозки. Предпочтение теперь косточковым — алыче сортов Никитская желтая, Кубанская комета, сливе Гильберта. Кстати очень ранней с плодами шоколадного привкуса.
Виноград — это тоже его страсть. У него более 50 комплексно устойчивых сортов.
— Суровые морозы зимы 2006 года не выдержала Кодрянка, а вот Виктория устояла. Теперь это мой сорт. Прошлой осенью посадил школку устойчивых сортов нового поколения: Тузловский великан, Благовестную и еще с десяток других, — рассказывает садовод.
Есть места, которые привязывают к себе и надолго остаются в памяти. Вот и этот рукотворный маленький, изумрудом светящийся рай земной не изгладят годы моей памяти.
В. ПАЩЕНКО, литературный редактор.